Чуковского

Всюду, всюду мы вдвоём
Неразлучные идём.
Мы гуляем по лугам,
По зелёным берегам,
Вниз по лестнице сбегаем,
Вдоль по улице шагаем.
Но чуть вечер на порог,
Остаёмся мы без ног,
А безногим – вот беда! –
Ни туда и ни сюда!
Что ж? Полезем под кровать,
Будем там тихонько спать,
А когда вернутся ноги,
Вновь поскачем по дороге.

Возьмите меня, умывайтесь, купайтесь,
А что я такое – скорей догадайтесь.
И знайте: большая была бы беда,
Когда бы не я да вода, –
На грязной, немытой шее
У вас жили бы гадкие змеи
И ядовитыми жалами
Кололи бы вас, как кинжалами.
А в каждом невымытом ухе
Засели бы злые лягухи,
И если б вы, бедные, плакали,
Они бы смеялись и квакали.
Вот, милые дети, какая беда
Была бы, когда бы не я да вода.
Берите меня, умывайтесь, купайтесь,
А что я такое – скорей догадайтесь.

Марьюшка, Марусенька, Машенька и Манечка
Захотели сладкого сахарного пряничка.
Бабушка по улице старенькая шла,
Девочкам по денежке бабушка дала:
Марьюшке – копеечку,
Марусеньке – копеечку,
Машеньке – копеечку,
Манечке – копеечку, –
Вот какая добрая бабушка была!
Марьюшка, Марусенька, Машенька и Манечка
Побежали в лавочку и купили пряничка.
И Кондрат задумался, глядя из угла:
Много ли копеечек бабушка дала?

Лежит, лежит копеечка у нашего колодца.
Хорошая копеечка, а в руки не даётся.
Подите приведите четырнадцать коней,
Подите позовите пятнадцать силачей!
Пускай они попробуют копеечку поднять,
Чтоб Машенька копеечкой могла бы поиграть!
И кони прискакали, и силачи пришли,
Но маленькой копеечки не подняли с земли,
Не подняли, не подняли и сдвинуть не могли.

Шёл Кондрат
В Ленинград,
А навстречу – двенадцать ребят.
У каждого по три лукошка,
В каждом лукошке – кошка,
У каждой кошки – двенадцать котят.
У каждого котёнка
В зубах по четыре мышонка.
И задумался старый Кондрат:
«Сколько мышат и котят
Ребята несут в Ленинград?»

Две ноги на трёх ногах,
А четвёртая в зубах.
Вдруг четыре прибежали
И с одною убежали.
Подскочили две ноги,
Ухватили три ноги,
Закричали на весь дом –
Да тремя по четырём!
Но четыре завизжали
И с одною убежали.

Вдруг из чёрной темноты
В небе выросли кусты.
А на них-то голубые,
Пунцовые, золотые
Распускаются цветы
Небывалой красоты.
И все улицы под ними
Тоже стали голубыми,
Пунцовыми, золотыми,
Разноцветными.

Я великан! Вон ту громадную
Многопудовую плиту
Я, словно плитку шоколадную,
Вмиг поднимаю в высоту.
И если я могучей лапою
Слона или верблюда сцапаю,
Я их обоих буду рад
Поднять, как маленьких котят.

Если бы сосны да ели
Бегать и прыгать умели,
Они от меня без оглядки умчались бы
И больше со мной никогда не встречались бы,
Потому что – скажу вам, не хвастая, –
Я стальная и злая, и очень зубастая.

Мудрец в нём видел мудреца,
Глупец – глупца,
Баран – барана,
Овцу в нём видела овца,
И обезьяну – обезьяна,
Но вот подвели к нему Федю Баратова,
И Федя неряху увидел лохматого.